Две сестры

К л а в д и я.   Да  Господь  с  тобой,  Полина!   (Машет  на  старуху  шашлычным  шампуром.)  Когда  ж  я  успела?  Ток  привезли.  А  на  пилку  еще  сток  же  надо…  Еще,  поди,  собери…  С  нашей-то  стипенсии  ишо  не  скоро… (Снимает  зубами  с  шампура  последний  кусок  шашлыка.)  Я  вот  думаю, не попросить  ли  мне  Толю?  Шибко  пила-то  у  него  культурна:  не  орет,  не  воняет,  не  глохнет,  как  сашкина…
П о л и н а  (борясь  с  шашлыком).  Ох,  ты,  губищи  раскатала…  Паташе  на  дрова  не  разменится… Он  жешь   начальник!  Ты  что!
К л а в д и я.  А  тебе  ж  то  он,  чай,  пилит?
П о л и н а  (сердясь).  Ну,  ты  сравнила!..  Европу  -  с  пальцем…  Кто  я,  а  кто  ты?!..  Так  что,  пусть  тебе  Сашка  и  пилит…
К л а в д и я.  Поди,  успей  к  этому  Сашке…  Неукараулишь  тут:  в  семь  придешь,  -  он  ишо  спит.  В  восемь  придешь,  -  он  уже  никакой…  Как  он  только  до  сих  пор  себе  ничего  не  отпилил?..  На  руки  посмотришь,  -  они  ж  его  не  слухают!  По  тому  разу  пилу-то  спьяну  выронил…  А  та,  как  пошла  по  двору  елозить,  как  пошла  елозить!..  Не  понять  было,  кто  за  кем  бегает:  то  ли  она  за  ним,  то  ли  он  за  ней,  то  ли  она  от  него,  то  ли  он  от  нее…  Всю  смороду  мне  повыбили…  На  яблоне-то  она  и  заглохла…  Потому  как  яблоньку  я  уже  от  зайцев  укатала…  крольным  железом…  Так-от,  тетка  Поля!…  А  то  «пусть  тебе  Сашка  пилит»…  Пусть  он  тебе  пилит…  А  я,  вот,  к  Анатолию  Сергеевичу  на  прием  запишусь… А?  Анатолий  Сергеевич!

Клавдия  поворачивается  к  Анатолию.  Тот  смотрит  на  Людмилу,  -  та  отводит  взгляд.

А н а т о л и й  (тягуче). Как  Вам  сказать,  Клавдия  Степанов-на?..
К л а в д и я (поощрительно).    Да  ты  так  и  скажи!  Мы  ж  люди  простые.  Кака  мне  разница,  кому  платить?

А н а т о л и й  (смущенно  опускает  голову).  Будет  ли  время?
К л а в д и я  (надежно  цепляясь).  Ну,  мы  не  гоним…  До  дождей  бы  поспеть…  А  сложу  я  сама…
А н а т о л и й  (уклончиво).  Ну…  время  придет,  -  будет  видно…

Ирина  кладет  голый  шампур  на  тарелку  и  громко  обращается  к  мужской  части  компании.

И р и н а.  Мальчики!  Давайте  выпьем  за  ваши  золотые  руки!  А  то  вы  все  про  дрова,  да  про  дрова…  Анатолий!  Максим!  Давайте!

Максим  берет  бутылку  и  разливает  ее  содержимое  по  рюмкам  и  бокалам.

П о л и н а  (Максиму).   А  себе  чего?
М а к с и м.  Я  -  всё,  Полина  Александровна!   Нам  же  еще  ехать…

Все  поднимают  рюмки,  бокалы.

И р и н а.  За  наших  доблестных  мужчин,  подаривших  нам  сегодня  прекрасное  эстетическо-кулинарное  впечатление!  Такого  шашлыка  не  едывал  я  сроду,  как  сказал  бы  Сергей  Есенин!  Особенно  в  такую  ясную  погоду!  Виват,  мужчинам!

Женщины  смеются,  подхватывают  тост  возгласами  и  пьют.

П о л и н а.  Ну,  захвалили,  захвалили…    У  следующий  раз  обязательно  спалють…  Будет  вам  шашлык…  Башлык…

И р и н а  (Полине).  Всё  будет  хорошо,  всё  будет  хорошо, всё  будет  хорошо,  я  это  зна-а-ю!

Людмила  подхватывает  порыв  сестры  и  они,  смеясь,  повторяют  одно  и  то  же  несколько  раз  подряд,  пока старуха  не  начала  махать  на  них  руками,  чтобы  замолчали.
П о л и н а.  Вот,  чумные-то… Хватит  ржать,  кобылы…  Ира,  ну-к,  поведи  меня,  -  полежу  чуток…    Водка  крепка  для  меня  больно…  проняло  старуху-проруху…

Ирина  помогает  старухе  встать,  и  они  уходят  в  дом. Людмила  задумчиво  смотрит  им  вслед,  встает  и  начинает  убирать  со  стола.  Татьяна  ей  помогает.  Максим  привстает  со  своего  места.

М а к с и м.  Может,  чего  помочь  хозяйкам?
Л ю д м и л а  (улыбается).  Да  чего  уж  там…  Сами  как-нибудь…
М а к с и м.  Смотрите…  Мое  дело  предложить,  ваше  дело  отказаться…
Л ю д м и л а  (мужу).   Толь,  гляди,  как  рвется  в  бой!   Чего  про  тебя  не скажешь…
А н а т о л и й.  Не  барское  это  дело,  посуду  мыть…  Мы  свое  дело  сделали.  Правда,  Макс?

Клавдия  замирает  и  поворачивается  к  Максиму.

К л а в д и я.  А,  это-о-о,  Максим,  Вы  бизнесом,  чай,  занимаетесь?
М а к с и м  (удивленно).  Я?  С  чего  Вы  взяли?
К л а в д и я  (уклончиво).  Да  так,  показалось…
Л ю д м и л а.  Хватит  хитрить,  Клавдия  Степановна! Уж  говорите:  по  Вам  видно,  что  Вы  чего-то  подумали…
К л а в д и я.  Да  ничего  я  не  подумала…  Просто,  у  Нинки  в  городе,  видела  листок  на  столе…  Там  прописано  было:  страховая  компания  «Макс»… Ну,  вспомнила…

Все  смеются.  Клавдия  смотрит  на  всех  и  тоже  улыбается.

Л ю д м и л а  (игриво).  А  правда,  Максим,  не  Ваша  ли  это  фирма?
М а к с и м  (ерничает).  Упаси,  Боже!  Чтобы  меня  прокли-нали  без  конца!
А н а т о л и й.  Не  понял…
Л ю д м и л а.    Надо  же  как!
М а к с и м  (смеется).   Да  я  пошутил!  Нас,  пару  лет  назад,  соседи  залили…  хорошо  так,  вдумчиво…  часов  пять  лило…  Вся  мебель  на   кухне  -  в  дым!  Пришла  агент  из  «Макса»  и  насчитала  нам  ущерб  аж  в  шестьсот  рублей…  А  потом  еще  два  раза  звонила  и  спрашивала,  почему  мы  не  приезжаем  за  деньгами?..  Я  посоветовал  ей  засунуть  эти  деньги…  в  карман  управляющему…  на  жвачку…
Л ю д м и л а.  Ну,  надо  же!  Мы  ведь  тоже  платим  страховку  этому  «Максу»,  Толь…
А н а т о л и й.  А  у  нас,  что,  был  выбор?
Л ю д м и л а.  Был.  Можно  было  и  не  платить…
А н а т о л и й.   Я  -  не  про  то…   Я  -  про  монополию.
К л а в д и я.  Вот,  оно,  как…  Надо  будет  Нинке  сказать…
Л ю д м и л а.   Татьян! Поставь  чайник  на  газ…  Пока  несем,  он  уже  готов  будет…
К л а в д и я  (встает).  Пойду  и  я… Спасибо  за  угощение!
Л ю д м и л а.  А  чай,  Клавдия  Степановна?
К л а в д и я.  Да,  что,  чай?  Вода… Пора  уже  до  хаты…  Пойду  я…

Поправив  платок  на  голове,  Клавдия  скрывается  за  углом  дома.  Людмила  и  Татьяна  расставляют  чашки  для  чая,  для  сладкого.
Из-за  угла  появляются  Ирина  со  старухой.  Ирина  придерживает  старуху  под  руку.  Они  подходят  к  столу  и  Ирина  усаживает   старуху  на  ее  место.

И р и н а.  Максим!  Ты  знаешь,  в  доме  совсем  не  слышно  дороги…
А н а т о л и й.    Это  мы  рамы  на  той  стороне  не  снимали…  А  так  слышно:  и  днем,  и  ночью…
Л ю д м и л а.   Крёсна!  -  (С  заварником  в  руках  обращается   к  старухе,  пытаясь  что-то  прочесть  в  ее  глазах.)  Тебе  покрепче  или  послабее?
П о л и н а.  Лей  без  церемоний!  Как  нальешь,  так  и  нальешь…  Дети-то,  поемши?
Л ю д м и л а.  Они  еще  вперед  нас  успели,  -  будут  они  ждать…

Людмила,  глубоко  вздохнув,  наливает  всем  заварки.  Татьяна  ходит  следом  и  доливает  чашки  кипятком.  Максим  со  смаком  выпивает  свою  чашку.

М а к с и м.  Отлично!  Теперь  можно  и  ехать…
Л ю д м и л а.   Еще  налить?
М а к с и м.   Я  бы  не  отказался…
И р и н а  (Людмиле).  Пусть,  пусть  пьет…  Чем  больше,  тем  лучше…

Людмила  наливает  Максиму  еще  одну  чашку.  Все  пьют  чай  со  сладким.

И р и н а.  Чудненько  так  мы  сегодня  посидели…  Я  рада…
П о л и н а  (беззлобно).  Как  я  рада,  как  я  рада,  что  мы  все  из  Ленинграда… Ух,  Ирка!  Скоко  ж  в  тебе   прыткости!  Так  и  брызжет  из  тебя!…
И р и н а  (весело).  А,  что,  нельзя,  теть  Полечка?!
П о л и н а.  Да  ну  тебя,  свистушка!

Людмила,  искоса,  бросает  настороженный  взгляд  в  сторону  Ирины.  Та  обрачивается  на  нее  и  смеется.

И р и н а.  Люсь!  У  тебя  не  крёстная,  а  золото!  Прямо  червленное!
П о л и н а.   А,  что  это,  червивое-то?
И р и н а.  Да  червонное,  червонное,  а  не  червивое!
П о л и н а.  А-а-а,  ну,  то  то… (Бурчит,  прихлебывая  чай  из  блюдца.)
И р и н а.  Ну,  братцы-сестры…  Пора,  как  говорится,  и  честь  знать…  Напились,  наелись,  на  воздухе  насиделись…  Как  в «Иронии  судьбы»: спасибо,  что  обогрели… обобрали… (смеется)..  Все  было  здорово!  (Обнимает  Людмилу.)  Спасибо  тебе,  сестричка!  Я  надеюсь,  мы,  теперь,  будем  чаще  встречаться?!
Л ю д м и л а.  Ой,  Ириш,  ну,  что  ты   говоришь?!  О,  Господи!  Стихами  тут  заговоришь…  Конечно  же!  У  Толи  скоро  день  рождения,  -  приезжайте  к  нам,  в  Чертаново.  Созвонимся…
М а к с и м  (встает).  Спасибо этому  дому, пора  -  к  другому!  Полина  Александровна!  Татьяна!  Рад  был  познакомиться…  Счастливо  оставаться!..
И р и н а.  Да,  теть  Полечка… (Обнимает  старуху.)  Нам  еще  за  детьми  заехать  надо…
П о л и н а.  Ладно,  поезжайте…  Матери  привет  передай!..

Анатолий,  Людмила,  Ирина  и  Максим  уходят.

П о л и н а.  Собирай,  Таньк,  посуду!  Они  там  ишо  не  скоро  накудахчутся…

КАРТИНА  ЧЕТВЕРТАЯ.

Салон  автомобиля.  Темнеет.  За  рулем  -  Максим.  Ирина,  довольная  пикником,  вальяжно  развалилась  на  переднем  пассажирском  сиденье,  полуприкрыв  глаза.

И р и н а  (томно).  Ну,  как  тебе  мои  родственники?
М а к с и м  (пожимает  плечами).  Да  ничего  так…  У  тебя  же,  вообще,  никаких  родственников  не  было,  -  обходились…
И р и н а.  Родственники-то  у  меня  имеются,  -  у  моей  мамы  было  двенадцать  сестер  и  братьев,  -  но,  другой  вопрос,  что  я  отношения  с  ними  не  поддерживаю…  Люськина  мамаша  всех  разметала  с  этого  дома…  Помню,  в  детстве,  столько  народу  всегда  собиралось:  целый  отряд  моих  дядей,  тетушек,  двоюродных  и  троюродных  братьев  и  сестер,  -  не  сосчитать… Весело  так  было… Или  так  казалось,  потому  что  маленькая  была… И,  почти,  никого  не  осталось…

Максим  молчит,  внимательно  глядя  на  дорогу.

Ты  смотришь,  что,  пост?  Становись  во  второй  ряд,  чтобы  не  очень  бросаться  в  глаза…
М а к с и м.  А  тут,  по-другому,  и  не  проедешь  прямо…  На  «зеленый»  бы  успеть,  чтоб  не  стоять  перед  ними  с  пьяной  рожей…  лишнего  не  красоваться…  Слава  тебе,  Господи!   Пронесло…