Навигация: Начало > Радость моя, Аргентина

Радость моя, Аргентина

САНЯ. Да где клеенка – то у тебя в квартире, сама орет, сама не объяснит никогда толком… Орет и не объясняет ничего… Совсем уже… Клеенка, говорю, где? Че, есть клеенка, нет в доме, потом друг с дружкой пособачитесь, реально пайку пора метануть.
ЛАРИСА. Все, достали оба… В душ пошла, знакомьтесь тут сидите… Нашли друг друга два сапога пара. Смыть, смыть это все с себя, белой женщиной почувствовать… (САНЕ.) Прикройся, запахни халат – то, проститутка! Не на панели. Все, пошла…
САНЯ. Типа, за знакомство, вообще – то бы…
ЛАРИСА. Нет проблем. Закончишь вечерку, устроишься на работу – и на свои деньги хоть месяц. Хоть армянских коньяков. Хоть шампанских там себе…
САНЯ. Сука ты реальная. Я неделю уже насухо ломаюсь, че, жалко, что ли? У меня гланды друг за дружку уже цепляются…
ЛАРИСА. Щас опять по губам схлопочешь, еще одну «суку» я услышу от тебя… Минералка в холодильнике. Минералкой промочись.
Ушла в ванную. ВАДИМ достал из – за батареи бутылку водки, выставил на стол, закрыл дверь в ванную с обратной стороны. Выставил на стол стопку.
САНЯ. А ты? Че, правда, что ли, Ларка про тебя в поезде рассказывала? А я думала, врет, выделывается как всегда… Ну, и я тогда не буду, что я, блядь последняя… Она тут про меня насвистела ерунды всякой… Так ты… Ты там, может, подумал чего…
ВАДИМ. Пей, не выебывайся. Я сам в последний раз насухо отходил, знаю, что за удовольствие…
САНЯ профессионально, в одно движение вскрыла бутылку, налила, залпом выпила.
Типа познакомилась с зятьком. И десяти лет не прошло… Класс. (Потрогала губу) Блядь, так и кровит, зараза… Хоть бы полегче била, сестренка, тащи ее раком впятером…
ВАДИМ. Нафига подставляешься? Знаешь ведь ее характер…
САНЯ. Мне пофигу ее характер. Мой характер ты не знаешь еще. Я, когда под Барнаулом жила, с этим, еще, со вторым… с Лехой – вот, я свиней сама колола, а ты говоришь. А некому потому что, у муженька моего тогдашнего истерика начинается при виде крови, он хоть здоровый был лось, но нервы ни к черту, в обморок, короче, сразу все падал… А денег нет кольщику заплатить, откуда, деревня… Там кисть нужна очень сильная, но я на дровах за зиму накачалась, и ничего, справилась… С первого раза не попала, конечно, но потом мужики с улицы подсобили – подержали ее втроем, как по маслу все вошло… Узнаешь ты еще мой характер.
ВАДИМ. Красивая ты… И стервь, видать, порядочная… Ух и стервь… Водка как идет, не застревает?
САНЯ(налила, выпила.) Как целка с горки… Я стервь… А вы тогда кто? Меня за десять лет куда только не мотало, от Совгавани до Архангельска, сто раз меня угондошить могли, волновало это вас? Так что сиди уже… родственничек! Я не в обиду, я так… Я тебе не жалюсь, чушканки пускай жалуются… Давай вторую стопку доставай, что я одна как дура…
ВАДИМ. Я реально завязал, без фуфла… Восьмой месяц уж как кончается.
САНЯ. Значит, правда… А эта мне всю дорогу поперек реки загоняла: ой, да он у меня то, ай, да он у меня се, пить бросил, долги все роздал, на работу по новой устроился… Думала, типа, мостырит, выделывается как всегда. А нет…
ВАДИМ. Какая ж ты стервь, Санька…  Глядишь как прицеливаешься. Мимо глаз прямо в лобешник… Много бы дал, чтоб на  тебя голую посмотреть. Ох, много…
САНЯ. Ну, увидишь, может, еще, смотря как фишка раскинется… Ты надежду – то не теряй, а то я заскучаю совсем… Ты давай колись как живешь – то теперь? Как пионер, значит, работа – дом – работа? Все в дом, все в семю… Мусор – то выносишь по утрам? А за хлебом? Яишницу мастрячить научился?
ВАДИМ. Да. Представь себе. Я сам офигеваю… В зеркале себя не узнаю – что за рожа противная, невыразительная… И так вот живу. Так живу… Каждый день так живу. Жду, когда благодать неземная меня осенит. За честный производительный труд… Пророки обещали, они по холостому трындеть не станут… Им на небесах за это вилы вылазят конкретные.
САНЯ. Клево тебе.  А Ларка рассказывала, ты год назад еще – ой гулеванил хорошо… Всем прикурить давал. Стрелялась, говорит, разводитсься хотела… Говорит, еб тут весь дом, с девятого по первый…
ВАДИМ. Да… А теперь вот обратно расклад поменялся. Теперь не гулеваню уже. Теперь не гулеваню…
САНЯ. Понятно… (зевнула.) Спать – то на полу мне постелете?
ВАДИМ. Мускулы зато подкачнул… Я ж на заводе теперь, на лесопилке… Зубы вставил, три года после той драки собирался… В профсоюзе молодежью заведую. Ответственность…
САНЯ. Понятно, понятно… Ну, что ж… Хорошо, что у сестренки моей так все по жизни устаканилось. Вот, у нее хоть пускай счастье по жизни будет и всех делов. Мужик непьющий – работящий, все пироги… Это вот что у вас, декабрист уже зацветает на подоконнике? Странно так, до зимы далеко еще… Обои красивые, сами клеили? Блядь, спать, что ли бухнуться, пока градус играет…
ВАДИМ. Я хоть деньги какие – никакие стал зашибать, как ты не поймешь! Оделся, кредит мне на холодильник новый на заводе выписали… Ты не поняла просто… Ты тут человек новый у нас, не разобралась еще просто…  На машину хотим еще с Ларкой кредит брать… Ездить будем на ней… На природы всякие… Солидно…
САНЯ. Да не винись ты… Если сам так решил. Будешь виниться – еще круче измену словишь. Попал под прессуху – так уж сиди не дергайся… Тяжело бывает первые десять лет. Потом обычно легчает… Это на киче такая присказка.
Подошла к зеркалу, включила фен, сушит волосы.
Водку заныкать обратно не забудь, жена заругается.
ВАДИМ хлопнул залпом стопку водки, налил вторую, тут же выпил, подошел сзади к САНЕ. Накручивает электропровод на пальцы.
ВАДИМ. Хуй с ней, с политикой… Я ж не то что за советску власть тебя агитировать… Ты спросила, я ответил… Футбол любишь?
САНЯ. Играла в детстве с пацанами… Я вообще по жизни боевая была партизанка. Царапаться любила… Трусы с пацанов во время игры сдергивать… (Смеется.)
ВАДИМ. Вот, допустим, тебе говорят, типа… – « Где ты, мол, типа, хочешь жить? В стране где Марадона родился и ходит, может быть, по улицам – вот прямо по тротуарам! – или в стране где одиннадцать уродов не могут за столько лет научиться по воротам с двух метров попадать?» Ты что выбираешь? Типа тест…
САНЯ. Кто ж меня про такую фигню спрашивать станет?
ВАДИМ. Нет, ну, вот если бы?… Если бы спросили? Вот ты представь…
САНЯ. Да не спросит никто никогда…
ВАДИМ. Не спросит… Ясен Павлик, не спросят! А ты – то сама что? Самой надо спрашивать! Не ждать, блин, милостей от этих уродов… От хуесосов от этих…
САНЯ. Тебя с одной рюмки так развезло?
ВАДИМ. Развезло… Развезло – это ничего. Развезло, Саня, – это пустяк! Развезло – обратно свезет. А вот когда душа, понимаешь, к штыку примерзла… То есть, когда крик, понимаешь, к горлу подступает…
САНЯ. Закуси. Занюхай хотя бы…
ВАДИМ. Не занюхаешь ты, Саня, боль людскую, человеческую… Ты ее не занюхаешь как не пытайся… Эх, карабин… Кустанай!
САНЯ. Я думала, ты покрепче… Думала, держишь себя…
ВАДИМ. А я вот вообще не думаю в последнее время… Я пятедесятку на военном заводе таскаю с трелевки на пилу, а потом шестедесятку – с вагонеток на сушку. Короткая у меня теперь думка – сколько там еще времени до обеда осталось тянуть, и сколько до конца смены… И молитвы все короткие стали и злые: пошли, Господи, мастеру под ноги брусок какой – нибудь чтоб он споткнулся и все клешни себе переломал к ебаной матери, и такая еще: не посылай, Господи, завтра снега, у нас полвагона бруска соснового неразгружено с сегодня осталось… И, главное, помню где – то внутри, что бывают другие еще на свете мысли: красивые такие, длинные, разветвленные – а как их думать – то, мысли эти – совсем разучился. А ведь умел когда – то, не зря ж в институте комсоргом группы был… И насчет энтузиазма тоже – помню где – то, что нехорошо, неприлично без него человеку, а как там, чего там такой за энтузиазм – совсем забыл… Ты не помнишь, случаем?
САНЯ. Не грузи ты меня, а? Мне вообще вся эта фигня по барабану… Мне тут попадалово конкретное нарисовывается, а ты тут со своими пирогами… Не помню.
ВАДИМ. Бац – бац, и мимо… А футбол?
САНЯ. Чего – футбол?
ВАДИМ. Ну как же… как же…Футбол!!! Марадона проходит по левому краю, в одиночку обводит трех защитников, приближается к штрафной площадке, выходит один на один с вратарем… Трибуны замерли!!! Замерли трибуны… Будет гол? Или.. не будет? Будет? Или не будет? Обманное движение великого форварда…
САНЯ. Не напрягайся. Все равно не успеем, сейчас эта из душа припрется. Не, ты мне нравишься, так – то по жизни, я не в обиду… Просто не успеем. Не грузись.
ВАДИМ. Пошли! (тащит САНЮ за руку к серванту.)
САНЯ. Ну, ну… горячий финский парень… Осторожней, я девушка нежная…
ВАДИМ (толкнул САНЮ за сервант.) Тут стой.
Схватил табуретку, просунул ножку между ручкой двери ванной и косяком, надежно зафиксировав дверь. Щелкнул выкидным перочинным ножиком, откручивает заднюю стенку магнитофонной колонки.)
Щас покажу тебе… Они думают, приручили меня… Думают, я у них теперь из рук клевать буду…
САНЯ. Кто, Вадик?
ВАДИМ. Кто надо… Враги. Тебе детали зачем? Вот, они так думают…Только вряд ли это.  Как Сухов – то в «Белом солнце» говорил все: – «Это вряд ли…» Это, Петруха ты мой дорогой, вряд ли… Сам – то я, ты знаешь, мзду не беру…
Достал из магнитофонной колонки полиэтиленовый пакет. В нем деньги, документы, вырезки из газет, географический атлас.

Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8

  • Digg
  • Del.icio.us
  • StumbleUpon
  • Reddit
  • Twitter
  • RSS
Подобные пьесы:
  • Вундеркинды
  • Поджигатель церквей
  • Держи меня крепче
  • Кто держит паузу