Дорогая Памела

БРЭД. Меня бесит, дорогая Бар-ба-ра, что вам здесь все нравится. Вы здесь нашли свое призвание, дорогие компаньоны. Ты моешь стекла, наводишь уют. Сол бегает по помойкам и ворует кипящие кофейники из открытых окон… Скажи, для этого мы собрались втроем? Для этого? Завтра истекает срок страховки!
ГЛОРИЯ. Но ведь мы передумали, Брэд.
БРЭД. Я лично ничего не передумывал…
ГЛОРИЯ. Грех! Было Божье послание.
БРЭД. Чушь! Рухнул потолок не вовремя — только и всего. Если это и было чье-то послание, то оно означало: идиоты, вы плохо придумали! Вот и весь его тайный смысл. А мы вместо то­го, чтобы собраться с идеями и выработать новый план, размяк­ли, организовали какую-то нищенскую коммуну и пускаем слюни от умиления… Посмотри из себя! Во что ты превратилась! Ты была уличной девкой, но в твоих глазах светилась независи­мость! И у тебя был возвышенный идеал — пятнадцать кусков! А теперь ты похожа на всех мещанок мира и радуешься каждому чайному пакетику, которых не дожевали в богатом ресторане…
ГЛОРИЯ. Не понимаю, почему ты орешь? Чего ты хочешь?
БРЭД. Завтра кончается срок страховки!
Появляется ПАМЕЛА с бутылкой.
ПАМЕЛА. А вот и я.
БРЭД (мрачно). Как всегда вовремя, миссис Кронки.
ПАМЕЛА (наливает рюмку). Один-два глотка, Брэд, и ваша голова проясняется. Так говорил мой покойный муж. (Протягивает рюмку БРЭДУ).
БРЭД. Благодарю вас, миссис Кронки. Надеюсь, он умер не от этого?
ПАМЕЛА (засмеялась). Ну вот, к вам вернулось чувство юмора, мистер Винер. Очень хорошо! Нет, сэр, мой муж погиб в автомобильной катастрофе… Впрочем, катастрофа коснулась только нас, автомобиль, сбивший мужа, умчался, и полиции так и не удалось его найти…
БРЭД. Мир праху его! (Выпивает, его передергивает). Ужас! Что это за гадость?
ПАМЕЛА. Особая настойка, сэр. Он сливал в эту бутыль по капельке из всех выпитых бутылок. Потом клал туда лепест­ки цветов. Так образовалась гремучая смесь. После нее ясне­ет голова!
БРЭД (гримаса отвращения). И еще не хочется никого ви­деть… (Решительно направляется к выходу). Я пошел подышать свежим воздухом.
ГЛОРИЯ. Можно с тобой, Брэд?
БРЭД. Нет!
ГЛОРИЯ. Ну, миленький, пожалуйста. (Пытается его обнять).
БРЭД (свирепо). Я сейчас трезвый и могу убить! (Грубо отталкивает ГЛОРИЮ, выбегает).
ГЛОРИЯ садится за стол, опускает голову.
ПАМЕЛА (подходит к ней, гладит по голове). Не расстраи­вайся, девочка! Все нормально. Когда у мужчины скверное настроение, женщина служит ему громоотводом…
ГЛОРИЯ (всхлипывает). Как будто я виновата, что он не может устроиться? Как будто я виновата, что у него больные легкие! Как будто я виновата, что он неудачник!
ПАМЕЛА. С последним утверждением я не согласна. Называть неудачником человека, у которого такая девушка, как вы, значит клеветать на судьбу.
ГЛОРИЯ. Кто я ему? Девка, которую он подцепил на улице.
ПАМЕЛА. Он любит вас. Это ясно.
ГЛОРИЯ. Поэтому орет?!
ПАМЕЛА. Разумеется! Это первый признак неравнодушия. Он же не орет на меня. Следовательно, я не в его вкусе.
ГЛОРИЯ. Когда-нибудь я пошлю его к черту и уеду!
ПАМЕЛА. Не верю! Вы не позволите себе ссориться с муж­чиной. Из двух ссорящихся всегда виноват тот, кто умнее. Так сказал какой-то философ. Вот вернется мистер Бозо, он подскажет, какой. Надо терпеть, девочка, и вы умеете терпеть. Я в этом убедилась. Целый месяц я называю вас Барбарой, и вы не сердитесь!
ГЛОРИЯ изумленно смотрит на нее.
Да, Глория, это так! А вы решили, что я в маразме?
ГЛОРИЯ (нерешительно). Как вам сказать…
ПАМЕЛА. Наверняка, вы решили, что я — маразматичка! Что ж, в этом есть какая-то доля истины. Но еще, вы очень похожи на мою дочь. Она тоже погибла в автокатастрофе. Это у нас фамильное. Наверное, и меня рано или поздно придавит какой-ни­будь лимузин…
ГЛОРИЯ. Ее звали Барбарой?
ПАМЕЛА. Ее звали Барбарой. И она была похожа на вас. Поэтому я так обрадовалась, когда встретила вас на улице… Поэтому мне так приятно окликать вас по имени «Бар-ба-ра!» «Эй, Барбара!..»
ГЛОРИЯ. Почему вы об этом мне раньше не рассказывали?
ПАМЕЛА. Не люблю огорчать людей. Бог нам посылает горе­сти вовсе не для того, чтоб мы их взваливали на чужие плечи. А вы — прелесть! Целый месяц откликаться на чужое имя и не спрашивать, почему. Спасибо вам за это! Если хотите, с этой минуты я буду вас называть Глорией…
ГЛОРИЯ. Совсем не обязательно. Я уж привыкла…
ПАМЕЛА. Я, по совести сказать, тоже… Мне иногда кажет­ся, что вы и есть моя Барбара, а Брэд может стать моим зятем и подарить мне внучат.
ГЛОРИЯ. У него нет сердца! Один раз ему сказала, что хотела бы от него иметь малыша и тут же получила по шее!
ПАМЕЛА. Справедливо! В таких делах не советуются… Думаете, я спрашивала мужа о Барбаре? Никогда! Поставила перед фактом. В день, когда нас венчали. Вам тоже надо повенчаться, Барбара!
ГЛОРИЯ (усмехнулась). Миссис Кронки, вы нас плохо знае­те. Вы наверняка думаете, что мы приличные люди. А хотите откровенность за откровенность?
ПАМЕЛА. Не хочу!
ГЛОРИЯ. Нет, послушайте!
ПАМЕЛА (заткнула уши). Ду-ду-ду! Ничего не хочу слышать. Сейчас вы опять начнете меня разыгрывать, будто вы жулики, бандиты или что-нибудь еще в этом роде. Хватит смеяться над старой женщиной! А то я вдруг поверю и испугаюсь. Лучше посмотрите-ка, что я хочу вам подарить. (Полезла за бочку, до­стала старый чемоданчик, вытащила из него белое платье). Нравится?
ГЛОРИЯ. Боже мой! Неужели подвенечное платье?
ПАМЕЛА. Шикарное подвенечное платье пятидесятилетней давности, то есть, модное сейчас! Смотрите, даже плечи боль­шие. Как я догадалась его сохранить!
ГЛОРИЯ. Вы в нем венчались, Памела?
ПАМЕЛА. Всего один раз. Так что оно совершенно новое. Возьми его, дочка. (Обнимает ГЛОРИЮ). Я уверена, что оно те­бе пригодится. Брэд — прекрасный молодой человек. Он умный. Более того, остроумный, что среди умных большая редкость… Тебе повезло!
С шумом открывается боковая дверь, появляется СОЛ БОЗО. Впереди он катит тележку ПАМЕЛЫ, заваленную всяким барахлом.
СОЛ. Привет, компаньоны!
ГЛОРИЯ. Привет, мусорщик! (ПАМЕЛЕ). Я пойду примерю, можно?
ПАМЕЛА. Конечно, дочка. Ведь это теперь твое!
ГЛОРИЯ уходит с платьем наверх.
СОЛ. Что «твое»?
ПАМЕЛА. Я нашла ей наряд, мистер Бозо. Думаю, в нем она будет ослепительна.
СОЛ. Лучше посмотрите, что я нашел. Должен вас порадо­вать, Памела, у меня сегодня удачный день. Я обнаружил такую свалку, который позавидовал бы сам Стивенсон. Вы читали «Остров сокровищ»?
ПАМЕЛА. К сожалению, нет.
СОЛ. Неважно. Можете мне поверить, книга — стоящая! Так вот, миссис Кронки, вся фантазия этого писателя, описывающе­го остров сокровищ бледнее перед той свалкой, на которую я сегодня вышел… Это в десяти километрах от фешенебельного района, и поэтому там вещи из дорогих магазинов. Смотрите: прелестный свитер. (Демонстрирует). Галстук… Фирма «Лапидус». И всего с одним пятном. Кожаной пиджак… (Надевает пиджак, на спине видны три дырки).
ПАМЕЛА (смеется). Он разорван…
СОЛ. Прострелен, миссис Кронки! Из автомата! Это повыша­ет его стоимость. Думаю не зашивать. Это усилит авторитет владельца. Представляете, подходишь где-нибудь на деловом коктейле и спереди кажешься пижоном и фраером, но потом по-во-рачи-ваешься — и все понимают: человек побывал на том све­те, но вернулся. С ним можно иметь дело!
ПАМЕЛА. Ах, мистер Бозо, вы меня огорчаете.
СОЛ. Почему?
ПАМЕЛА. Я очень ценю вашу помощь. Вы возите мою тачку, вы находите поразительные вещи, но мне — неловко. Что если вас увидят ваши коллеги? Деловой человек, бизнесмен, один из руководителей парфюмерной фирмы и на свалках…
СОЛ. Миссис Кронки, я же вам объяснял, наша фирма сейчас временно в простое. У нас переаттестация продукции. Почему бы мне в свободное время не развлечься? Может быть, свалка — это мое хобби? Вы читали «Принца и Нищего»?
ПАМЕЛА. Читала!
СОЛ. А я его печатал! И мне лучше знать, в каких рубищах могут ходить даже очень богатые люди. Но вот самая главная находка сегодняшнего дня… (Достает из тачки патефон).
ПАМЕЛА. Неужели патефон?
СОЛ. Он самый. Военного образца… Я бы хотел увидеть того идиота, который его выбросил. Это значит совсем ничего не понимать ни в антиквариате, ни в уважении традиций. Настоящий заводной патефон и к нему полпластинки… Отбит только край. Попробуем, синьора?
ПАМЕЛА. Рискнем!
СОЛ (накручивая пружину). Он сработает. Он обязательно сработает. Это вам не какой-нибудь «Тамберг» или «Грюндиг». Это надежная вещь! (Ставит пластинку, звучит старая сентимен­тальная музыка). Вы помните, девушка, это танго?
ПАМЕЛА. Сдохнуть можно!
СОЛ. Можно! Но не будем торопиться! (Берет ее за руку).
Они танцуют. Наверху появляется ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА. Изумленно смотрит на танцующих ПАМЕЛУ и СОЛА.
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА. Мистер Бозо, вам не попадалась на глаза пьеса? Синяя папочка…
СОЛ. Не отвлекайте меня, молодой человек. Я в нирване!
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (увидев пиджак). Что случилось? Вам стре­ляли в спину?
СОЛ (невозмутимо). А! Сквозные ранения! Ерунда! В такую жару даже приятно.
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (в отчаянии). Что происходит? Где пьеса? Я ничего не понимаю. (Скрывается).
ПАМЕЛА. Смешной джентльмен! Что ж тут не понимать? Два человека танцуют, у них хорошее настроение…
СОЛ. Не просто хорошее, а замечательное. Даже лиричес­кое! Ах, как жаль, что у нас в типографии не печатали стихи, я бы вам сейчас прочел что-нибудь из кого-нибудь… Миссис Кронки, можно я задам бестактный вопрос. Сколько вам лет?
ПАМЕЛА. Восемнадцать. А вам?
СОЛ. Мне чуть больше. Таким образом, мы уже взрослые люди. И вот как взрослый человек взрослому человеку я вам скажу: мне с вами хорошо. Мне тепло! Мне уютно в вашем подвальном гнездышке. Мне весело с вами разговаривать. В связи с этим, я подумал, может, нам объединить наши судьбы, а?
ПАМЕЛА (играя). Ах, сэр, у меня закружилась голова!
СОЛ. Могу ли я обратиться к вашему папаше и просить раз­решения?
ПАМЕЛА. Он умер, сэр, и похоронен на Лондонском кладби­ще.
СОЛ. Ерунда. У меня есть знакомый спирит, он вызовет его дух.
ПАМЕЛА. Тогда не забудьте взять о собой на беседу бутыл­ку джина. Покойный очень его любил…